Жил да был Брадобрей,
На земле не найти добрей,
Брадобрей стриг и брил зверей.
После той чудесной стрижки
Кошки были, словно мышки,
Даже глупые мартышки
Походили на людей.
Это было прошлым летом,
В середине января,
В тридесятом королевстве,
Там, где нет в помине короля.
Как-то раз встретив льва,
Брадобрей оробел сперва
И с трудом подобрав слова,
Он сказал весьма учтиво.
Чтобы быть всегда красивым,
Надо стричь усы и гриву
В год примерно раза два.
Это было прошлым летом,
В середине января,
В тридесятом королевстве,
Там, где нет в помине короля.
Что же было потом,
Ясно всем, кто со львом знаком,
Стричь его, что играть с огнём,
Продолжать рассказ не будем.
Лев, остриженный как пудель,
Съел беднягу, словно пудинг,
Съел со всем инвентарём.
Это было прошлым летом,
В середине января,
В тридесятом королевстве,
Там, где нет в помине короля.
В тридесятом королевстве,
Там, где нет в помине короля.
Кто от шпильки до булавки,
Кто от туфелек до шляпки,
Элегантность сама от меня без ума,
И весьма почтенный джентльмен седой,
И мальчишка любой.
И когда легко и просто
Выхожу на перекресток,
Сто автобусов в ряд неподвижно стоят,
И гудят машины - красоте салют,
Леди, как вас зовут.
Мэри, леди Мэри,
Мэри, леди Мэри,
Вы само совершенство,
Вы само совершенство,
От улыбки до жестов
Выше всяких похвал.
Ах, какое блаженство,
Ах, какое блаженство,
Знать, что я совершенство,
Знать, что я идеал.
Мэри, леди Мэри,
Мэри, леди Мэри,
Мэри.
Кто ангины и простуды
Лечит лучше, чем микстуры,
И легко без затей,
Лучше разных врачей
Всех людей спасает летом и зимой
Лишь улыбкой одной.
Дети могут стать взрослее,
Только я не постарею,
И опять, и опять
Будут всё вспоминать
И мечтать о встрече,
Пусть пройдут года,
Не забыть никогда.
Мэри, леди Мэри,
Мэри, леди Мэри,
Вы само совершенство,
Вы само совершенство,
От улыбки до жестов
Выше всяких похвал.
Ах, какое блаженство,
Ах, какое блаженство,
Знать, что я совершенство,
Знать, что я идеал.
